Виталий Полищук - Серые тени в ночной тьме
– Сопроводите его до шоссе, а как только он пересечет его, уходите в верхние слои атмосферы! Зависните над карьером и ждите команды!
Денисов решил придержать своих бойцов в качестве резерва. А ну, как всё пойдет не как хочется, а «как всегда»?
Существо чувствовало призыв, направленный к нему от частиц из карьера. И мчалось на помощь изо всех сил.
Когда джип въехал в карьер, люди наверху уже были наготове, каждый на своем месте. Кто-то у катапульт, кто-то у мешков с химреактивом. Расчеты у огнеметов зажгли факелы в соплах.
На мгновение вокруг вдруг повисла тишина. Лишь сверху раздавался стрекот висевшего над карьером вертолета.
Джип подъехал к контейнерам, которые вдруг дрогнули. Живая материя в них рвалась наружу!
Поперечный скомандовал:
– Огнемёты, огонь!
Рявкнули почти одновременно десяток огнеметов. Языки пламени лизнули содержимое карьера, огнем тут же занялись бочки с напалмом и фосфором. А машины сверху все метали и метали вниз горящую жидкость, и замолчали лишь после того, как бочки глубоко внизу начали взрываться одна за другой.
Чадящее пламя тут же ударило вверх, вертолет взмыл в сторону, но сразу же вернулся на место, поменяв лишь высоту зависания.
Поперечный отдал команду отойти от кромки карьера. Теперь руководство перешло на время в руки Генцеля, который по рации комментировал происходящее в пылающей пронзительно-белым огнем яме.
– Всё нормально… – говорил в микрофон внимательно рассматривающий происходящее внизу Генцель. – Так, есть движение.
– Приготовились! – тут же скомандовал внизу Поперечный.
Генцель замолчал, рассматривая то, что в этот момент творилось под ним, внизу. Денисов смотрел из иллюминатора противоположного борта.
Внизу время от времени в начавшем чадить пламени ворочалось что-то большое. Иногда вверх взметывалось нечто, напоминающее щупальца осьминога. Но постепенно движение становилось все более вялым, замедленным, а там уже щупальца бессильно упали и скрылись в огне.
– Можно! – скомандовал Генцель вниз подполковнику Поперечному, который прекрасно понял смысл команды.
– К катапультам! – скомандовал подполковник. – Мешки – вниз!
Раз за разом загружаемые в катапульты, вниз полетели мешки с реактивом. С силой ударяясь о твердое, спекшееся от сильного жара, дно карьера, мешки лопались. Вверх вздымалось теперь не пламя и дым, а белесая взвесь, которая, впрочем, быстро оседала, покрывая все слоем вещества по виду сходного с мукой. И эта «мука» тут же начала разъедать всё, уничтожая остатки живой материи в карьере.
А наверху уже быстро оттаскивали в сторону катапульты и огнеметы. Подошедшие тягачи один за другим подцепляли выполнившие свое предназначение орудия и на максимальной скорости уходили в стороны. И тут же, отцепив свой груз, возвращались обратно за новым.
– Бульдозеристы! – скомандовал Поперечный, когда всё лишнее было удалено с поля боя. – Вперед!
Взревели дизели всех четырех бульдозеров, и четыре трактора принялись засыпать яму песком, который они сгребали с откосов и сталкивали вниз.
Виктор отдал Майку и свои бойцам команду возвращаться обратно на Базу.
Спустя несколько часов на месте карьера был желтый песчаный холм, который со временем должен был осесть и сравняться с окружающей поверхностью.
На всякий случай он был окружен оградой с колючей проволокой, снабженной частыми табличками с надписью: «Опасно для жизни! Проход (проезд) запрещен!»
Лишь после этого вертолет с Генцелем, Денисовым и присоединившимся к ним после очередной заправки винтокрылой машины Поперечным покинул свою точку наблюдения в небе над местом недавнего боя…
Глава тридцать четвертая
С времени описанных событий прошел месяц. И конечно, в жизни всех героев произошли изменения – у одних большие, а у других – не очень.
На Базе, расположенной на планете Земля-2, что в далекой Галактике М-7, жизнь протекала строго в соответствии Правилам прохождения службы в ОГП и воинского Устава.
Однако и здесь произошли изменения. Неожиданно Предшественники прекратили все свои эксперименты. И пригласили Денисова на свою планету. И обратились к нему с просьбой, настолько невероятной, что Виктор долго не мог прийти в себя.
Группа специальных расследований ГРУ Генерального штаба российской армии претерпела изменения. Из неё ушел майор Стерлигов. Он получил звание подполковника и возглавил Особую группу спецназа ГРУ. Стерлигов предпочел жизнь, полную реальных опасностей всему тому, чем ему пришлось заниматься более года в ГСР.
Теперь его уделом стали не разбирательства таинственных происшествий, а диверсии и разведка в ближних тылах противника, а также многочисленные силовые акции в горячих точках России и Ближнего Зарубежья.
Что ж, как поет известный композитор и исполнитель песен Игорь Слуцкий, «Песню, гитару, коня и дорогу каждый себе выбирает однажды…». Подполковник Стерлигов выбрал всё это для себя, и теперь счастлив.
Но изредка попадая в «Аквариум» по делам службы, он никогда не забывает заглянуть на свое старое место службы и поболтать с бывшими сослуживцами.
Полковник Поперечный (Петр Петрович получил новое звание за успешное выполнение задачи по уничтожению Чудовища в Южносибирском крае) как-то сказал Ивану Ивановичу Генцелю: «Каждый из нас понимает своё счастье по-своему».
Это действительно так. И Поперечный, и Генцель, и Шувалов с Пиковым по-прежнему занимаются разбирательством самых невероятных и необъяснимых событий, то и дело происходящих то здесь, то там на необъятных просторах нашей страны.
Как раз в это время у них «на подходе» было «Дело о ледяной напасти) – с таким названием материалы этого расследования будут помещены в соответствующую базу данных ГРУ.
Но это уже – и вовсе другая история.
Судьба Сергея Остроухова на долгие годы оказалась связанной с недавно происшедшими событиями.
Во-первых, он так и не сможет забыть свою Олю.
Во- вторых, ему частенько снится один и тот же сон – полуразмытое лицо прадеда – Кузьмы Остроухого, сарай и странное существо в нем.
Сергею никак не удается рассмотреть, что это за существо. Но каждый раз, просыпаясь, он выходит на крыльцо, закуривает и долго тоскливо смотрит на свой сарай с наглухо забитой дверью. Он так и не решился сломать его.
А потом берёт в руку табурет и по тропинке спускается на берег Оби. И там долго сидит прямо у воды и смотрит на медленно протекающую мимо него великую сибирскую реку.
